Присяжный рыцарь - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Серебристо-серые доски тяжко заскрипели, когда Дунк прошелся по мосту, хмуро глядя на песок и камни внизу. Среди валунов поблескивали мелкие лужицы, не больше ладони размером. «Гляньте, вон там и там рыба дохлая!» Запах от нее напомнил Дунку о мертвецах на перекрестке.

«Вижу, сир», отозвался Эгг.

Дунк спрыгнул вниз, на обнажившееся дно, присел на корточки и вывернул из песка камень. Сухой и нагревшийся сверху, влажный и грязный снизу. «Вода ушла недавно». Он встал и отбросил камень на берег. «Почва по берегам потрескалась, но посередке еще мягкая. Эта рыба еще вчера плавала».

«Дунк-балда, припоминаю, что Пеннитри так тебя называл», сир Беннис сплюнул кислолистом на камни. Плевок заблестел на солнце красным. «Дубины не должны думать, у них для этого слишком тупые головы».

Дунк-балда, упертый, как стена. У сира Арлана эти слова выходили тепло. Он был добрый человек, даже по части насмешек. В устах сира Бенниса Коричневого Щита звучали совсем иначе. «Сир Арлан два года как умер», сказал Дунк. «А меня зовут сир Дункан Высокий». Ему очень хотелось дать коричневому рыцарю по физиономии, да так, чтобы брызнули красно-бурые осколки зубов. Беннис Коричневый Щит был мерзким наглецом, но Дунк был на полтора фута выше него и на четыре стоуна тяжелее. Может, Дунк и балда, зато уж большая. Иногда ему казалось, что он перестукался головой об половину дверных косяков Вестероса, не говоря уж о каждой балке во всех кабаках от Дорна до перешейка. В Староместе Эймон, брат Эгга, измерил его и обнаружил, что Дунку не хватает всего дюйма до семи футов, но это было полгода назад. С тех пор Дунк мог еще вырасти. Как говорил старик, уж что Дунк делал хорошо, так это рос.

Он снова сел верхом на Грома. «Эгг, возвращайся в Стэндфаст с бочонками. Я собираюсь посмотреть. что случилось с водой».

«Речки всегда пересыхают», сказал Беннис.

«Я просто хочу посмотреть…»

«Как ты сейчас под камень заглядывал? Брось эти камни, балда. Никогда не знаешь, что из-под них вылезет. В Стэндфасте нас ждут славные соломенные тюфяки. Еще яйца каждый день и россказни сира Южаса, каким великим он раньше был. Брось это, говорю тебе. Речка высохла, вот и все».

Но Дунк всегда был упрям. «Сир Юстас ждет свое вино», напомнил он Эггу. «Скажи ему, куда я пошел».

«Хорошо, сир», Эгг дернул Мейстера за повод. Мул передернул ушами, но пошел. Он хочет сбросить со спины эти бочонки. В чем Дунк не мог его винить.

Речка, пока в ней была вода, текла на северо-восток, так что Дунк направил Грома на юго-запад. Он не проехал и десятка ярдов, как Беннис нагнал его. «Мне лучше присмотреть, чтобы тебя не повесили», он сунул в рот новую порцию кислолиста. «За вон тем ивняком правый берег – уже паучьи владения».

«Я останусь на нашей стороне».

Дунк не желал неприятностей от Леди Холодного Рва. В Стэндфасте о ней говорили всякое. Ее прозвали Красной Вдовой – из-за мужей, которых она похоронила. Старик Сэм Ступс говорил, что она ведьма, отравительница и даже хуже. Два года назад она послала за реку своих рыцарей, чтобы поймать одного из людей Осгрея, укравшего овцу. «Когда милорд приехал в Колдмоут, чтобы забрать его, ему велели поискать во рву», рассказывал Сэм. «Она зашила беднягу Дэйка в мешок с камнями и утопила его. Вот после этого сир Юстас взял на службу сира Бенниса, чтобы пауки не лазили в его владениях».

Гром шел под знойным солнцем не спеша, твердым шагом. Небо было голубым и твердым, без единого намека на облачко. Ложе ручья вилось среди каменистых пригорков и жалких ив, через голые бурые холмы и поля, на которых урожай уже погиб или еще погибал. Через час Дунк и Беннис выехали на край небольшого Осгреевского леса, который звался Уоттовым лесом. Издали заросли выглядели заманчиво, и Дунк подумал о тенистых полянах и веселых ручьях, но вблизи деревья оказались иссохшими, с обвисшими ветками. Кое-где с больших дубов осыпались листья, и половина сосен сделалась коричневой, как сир Беннис, и их стволы окружали валы мертвых игл. Все хуже и хуже, подумал Дунк. Хватит одной искры – и здесь все полыхнет, как трут.

Густой подлесок вдоль Клечатого ручья состоял из колючих лоз, крапивы, шиповника и молодого ивняка. Чтобы не ломиться через него, Дунк и Беннис переехали по высохшему руслу на сторону, принадлежавшую Колдмоуту, там деревья вырубили под пастбище. На выгоревшей коричневой траве с вялыми дикоцветами паслось несколько черноносых овец. «Дурнее овцы нет животного», заметил сир Беннис. «Может, они тебе родня, а, балда?» Дунк не ответил, и он снова заквохтал цыплячьим смехом.

***

Еще в полулиге к югу они обнаружили дамбу.

Она была не очень большой, но прочной с виду. С берега на берег шло два плотных заграждения из неошкуренных стволов. Пространство между ними было забито камнями и землей и плотно утрамбовано. Вода за дамбой поднялась и текла в канаву, что вела через поля леди Веббер. Дунк привстал в стременах, чтобы получше рассмотреть их. Солнечные блики на воде выдавали еще десяток канав, расходящихся в разных направлениях, как паучья сеть. Они крадут нашу воду. Это зрелище его возмутило, особенно когда до него дошло, что деревья явно были срублены в Уоттовом Лесу.

«Смотри, дубина, до чего ты достукался», сказал Беннис. «Нет, ручей сам не мог высохнуть. Может, это и начинается с воды, а закончится кровью. И скорее всего – моей и твоей». Коричневый рыцарь выхватил меч. «Ну, тут ничем не поможешь. Вот твои трижды клятые землерои. Давай-ка их припугнем». Он дал своей лошадке шпоры и поскакал вперед.

Дунку пришлось последовать за ним. Длинный меч сира Арлана, полоса доброй стали, бил его по бедру. Если у этих канавокопателей есть хоть толика ума, они побегут. Копыта Грома взбивали клубы пыли.